И вот, наконец, передо мной на письменный стол ложится папка с надписью: "СССР. НКВД. Управление по Московской области. Дело N 2641 по обвинению Ощепкова В.С. по ст.58 п.6 УК РСФСР. Том N 1". Тощая, сильно потрепанная папка грязно-желтоватого тонкого картона, в которой скрыта трагическая судьба замечательного человека. Ох, и долгим оказался мой путь к ней!
А все началось пасмурным декабрьским днем 1947 года, когда в журнале"Огонек" я прочитал увлекательный очерк писателя Рахтанова "История самбо". Там замечательно и живо излагался рассказ Анатолия Харлампиева о том, как он по совету своего отца задумал и создал советскую систему самозащиты и борьбы вольного стиля - самбо. Оказалось, что этот подвижник обошел чуть ли не весь Советский Союз, кропотливо разыскивал и требовательно отбирал наиболее эффективные приемы национальных видов борьбы и самозащиты. Затем на их основе создал принципиально новую и наилучшую- советскую систему. А когда в 1938 году борцы съехались в Москву на всесоюзный сбор, Анатолий сказал им: "Предлагаю вам, вместо того чтобы заниматься чуждой нам экзотической борьбой дзюдо, попробовать свои силы в родной советской борьбе вольного стиля". А потом, даже борясь с завязанными глазами, блестяще победил каждого, кто еще сомневался в достоинствах созданной им замечательной борьбы. Ее и решили назвать "самбо", так как она давала возможность защищаться от нападения даже без оружия. Совсем не часто выпадает на долю даже самых известных журналистов такой шумный успех и поистине неукротимый читательский интерес, какой достался в свое время рахтановскому очерку. С тех пор минет скоро уже целых полвека, но я отлично помню, какое огромное впечатление произвел он на меня и моих юных сверстников. Покоряла абсолютная новизна информации. Очерк стал самым первым рассказом о самбо в массовой и не специально спортивной печати. И если о джиу-джитсу знали тогда понаслышке почти все, то совсем недавно вошедшее в спортивный обиход самбо было еще очень не многим известно. Разумеется, я, как и мои молодые сверстники, в ту пору свято верил любому печатному слову, и харлампиевская версия не вызывала уменя никакой даже тени сомнения. Единственно, что меня несколько смущало и оставалось непонятным: почему Рахтанов в своем интересном очерке не нашел нужным упомянуть о В.А.Спиридонове, заведомо раньше Харлампиева начавшем работать в области самозащиты и создавшего именно ту систему, которая называлась"самбо". Ее синтетический арсенал Спиридонов составил из наиболее надежных приемов джиу-джитсу, французской и вольно-американской борьбы, бытовой обороны, а также английского и французского бокса.
Дело в том, что в те годы я был уже знаком с этой системой, хотя еще ровным счетом ничего, кроме фамилии, не знал о ее авторе. Именно это чисто практическое знакомство со спиридоновской системой и недоумение по поводу умолчания о нем у Рахтанова и стало первым импульсом того многолетнего исследовательского поиска, который позволил мне в конце концов установить подлинную историю самбо. На первом этапе объектом моих поисков явился только Спиридонов: его биография и работа. Дело это, однако, оказалось значительно более сложным, чем могло показаться на первый взгляд. Спиридонова и его родственников уже не было в живых, его личное дело в динамовских архивах тоже не сохранилось, и долгое время единственным моим источником сведений являлись лишь рассказы его бывших сослуживцев, знакомых соседей. По этой сложной цепочке человеческих судеб я вышел однажды на мастера спорта по стрельбе Федора Ивановича Жамкова, являвшегося когда-то непосредственным начальником Спиридонова в последние годы работы того в"Динамо". Однако самым интересным из того, что поведал мне Федор Иванович, относилось вовсе не к его подчиненному, а совсем к другому человеку. Вот тогда-то от Жамкова я впервые и услышал фамилию - Ощепков и заинтересовавший меня рассказ об этом еще неизвестном мне человеке, учеником которого Федор Иванович был в середине двадцатых годов во Владивостоке. С тех пор мои поиски пошли по еще одному направлению - ощепковскому. И снова потребовались годы работы. Наступило время не только отыскивать необходимые материалы, но и анализировать их, почти вслепую нащупывая затерявшиеся, запутанные дороги, по которым должно было проходить самбо на пути к своему современному состоянию. Именно тогда я понял, что все это интересно и важно не только для меня самого, но и ещё для очень многих. ...В самом конце морозного, с пронизывающим ветром, декабря 1892 года в поселке Александровский пост, на каторжном Сахалине, у арестантки - крестьянской вдовы - Марии Ощепковой родился сын. По всем канонам тех далеких лет младенца, входящего в жизнь с двойным клеймом отверженного - незаконнорожденный и сын каторжанки - ждала незавидная судьба. В довершении всех своих бед уже в одиннадцать лет мальчик осиротел. Но несколько лет спустя жизненный путь сироты счастливо пересекся со светлой, благородной дорогой замечательного человека- архиепископа Японского, Преосвященного Николая. Не имея достаточных материальных средств отец Николай все-таки сумел создать в Японии несколько учебных заведений. В одно из них - духовную семинарию в Киото благодаря помощи неизвестного нам доброжелателя и попал четырнадцатилетний сирота Вася Ощепков. Семинария дала Василию отличное образование, помогла стать по-настоящему интеллигентным человеком в добрых старых русских традициях.
Судьба, наконец, улыбнулась отверженному - сироте, незаконнорожденному сыну каторжанки, открыв перед ним завидную,казалось бы, возможность быть посвященным в почетный сан священнослужителя. Выяснилось, однако, что Василий жил совсем другими интересами. Широта взглядов архиепископа проявилась и в том, что в семинарии для желающих преподавались даже основы борьбы дзюдо, всего лишь двадцать пять лет назад созданной знаменитым теперь педагогом Дзигаро Кано. Василий с головой окунулся в эту новую для себя увлекательную стихию. Сообразительный и ловкий ученик, быстро постигавший технику японской борьбы, понравился преподавателю, и тот оказал ему одну немаловажную услугу. Раз в год проводился отбор лучших для обучения в знаменитом институте Кодокан -дзюдо, и учитель под большим секретом сообщил приглянувшемуся ему русскому пареньку необычный принцип этого отбора. Наступил торжественный день.В зале множество молодых претендентов чинно расселись на соломенных циновках - татами, и сам основатель дзюдо доктор Дзигаро Кано обратился к ним с речью. Нравоучительная речь была длиннейшей и, откровенно говоря, довольно скучной. Молодым людям, при всем уважении к оратору, трудно было удержаться от того, чтобы не оглянуться по сторонам, не взглянуть на своих соседей. Но Ощепков уже знал, что сзади за ними пристально следят преподаватели Кодокана. И каждое движение абитуриентов расценивается ими как невнимание и даже недостаточное уважение к великому гроссмейстеру дзюдо. Василий все еще как следует не привык сидеть по-японски: без стула, на собственных пятках. Затекшие ноги невыносимо ныли, мучительно хотелось вытащить их из-под себя и выпрямить, ну хотя бы просто чуть пошевелить ногами, но он по-прежнему сидел совсем неподвижно. А когда к нему подошли и сказали, что он принят в Кодокан, Ощепков попытался встать на совершенно онемевшие ноги, но так и не смог этого сделать, а только повалился на бок. В архивах Кодокана до наших дней сохранилась запись о поступлении туда Василия Ощепкова29 октября1911 года. Василий в полном объеме познал всю суровую школу дзюдо тех лет. Даже в наши дни японские специалисты считают, что практикуемая в Японии тренировка дзюдоистов непосильна для европейцев. Тогда же система обучения была особенно жестокой и совершенно безжалостной. К тому же это было время, когда еще чувствовались отзвуки недавней русско-японской войны, и русского парня особенно охотно выбирали в качестве партнера. В нем видели не условно-спортивного, а реального противника. Еще недостаточно умелого Ощепкова более опытные борцы беспощадно швыряли на жесткий татами, душили и выламывали руки, а он, по дзюдоистскому обыкновению, благодарил их за науку смиренным поклоном даже тогда, когда у него оказалось сломано ребро. Вскоре, однако, с ним уже стало не так-то просто бороться даже искушенным дзюдоистам. Василий не только успешно закончил это весьма своеобразное учебное заведение, но и стал после этого претендовать на получение мастерского звания. И всего лишь полгода потребовалось ему для того, чтобы завоевать право подпоясать свое кимоно черным мастерским поясом. Японцы необычайно ревностно относились тогда к присуждению мастерских степеней- данов, и особенно иностранцам. Ощепков стал первым русским и одним из всего лишь четверых европейцев, заслуживших в те годы первый дан. Владивостокская газета сообщила об успехе Ощепкова так: "...благодаря своим выдающимся способностям, отмеченным самим основателем школы Кано Дзигаро, чрезвычайно быстро, в шесть месяцев, достиг звания"сёдана", то есть учителя первой степени, и получил отличительный знак "черный пояс"". Действительно, упрямый русский юноша удостоился теплой похвалы самого гроссмейстера Кано, который был не очень-то щедр на подобные вещи. И долго еще хранил Ощепков японский журнал, написавший о нем: "Русский медведь добился своей цели". Забегая вперед следует сказать, что довольно скоро Василий предстал перед строгими экзаменаторами Кодокана, которые единодушно присвоили ему следующую, еще более высокую мастерскую ступень- второй дан. Возвратившись на родину, Ощепков, знавший не только японский, но и английский язык, начал работать военным переводчиком. Совершенно естественно, что, оказавшись снова в России, именно он стал пионером дзюдо в нашей стране и щедро делился своими обширными познаниями с молодежью. Шел 1914 год. В то время экзотическая японская борьба была в большую новинку даже для задававших тон в спорте западных держав, а в самом отдаленном провинциальном городе России активно функционировал кружок дзюдо, насчитывавший до полусотни занимающихся.
Овладев под руководством своего опытного наставника основами этой борьбы, кружковцы стали проводить в обществе поначалу внутренние состязания. Да и самая первая в мире международная встреча по дзюдо проходила не в Париже, Лондоне или Нью-Йорке, а в российской "глубинке" - городе Владивостоке. Дадим слово выходившей там газете "Далекая окраина": "...в помещении Владивостокского общества"Спорт" состоялось весьма интересное состязание по"Дзюу-Дзюцу" прибывших из Японии во главе со своим преподавателем господином Хидетеси Томабеци экскурсантов-воспитанников японского высшего коммерческого училища города Отару и местного спортивного кружка "Спорт", организованное руководителем этого кружка В.С.Ощепковым, при личном участии самого господина Ощепкова, привлекшего массу публики... Некоторые приемы самозащиты были продемонстрированы господином Ощепковым, причем нападения на него делались не только при встрече лицом к лицу, но и сзади". Чудом сохранилась даже и фотография, запечатлевшая участников этой исторической встречи в полном спортивном облачении и во главе с В.С.Ощепковым и Х.Томабеци, который тоже обладал черным поясом.
С1921 года Ощепков - командир Красной Армии. Но в последующие годы ему приходится выполнять весьма странную для кадрового военного миссию: он рекламирует и продает советские фильмы в Китае и Японии. Однако эта сугубо штатская коммерция была всего лишь "крышей", прикрывавшей его опасную и эффективную разведывательную работу. В то время и Китай, и Япония были непримиримо враждебны Советскому Союзу, но хорошее знание этих стран, свободное владение восточными языками позволяло ему успешно преодолевать все трудности. Да и отличное знание боевых систем тоже не мешало в подобных условиях. Судя по всему, этот знаток борьбы и самозащиты находясь в Китае не упустил редкой возможности ознакомиться и с предтечей джиу-джитсу- древнекитайской боевой системой ушу - непосредственно на ее родине. Впоследствии в своих работах он называл ее"у-ши", стараясь точнее передать китайское произношение этого слова. А когда Василий Сергеевич возвратился во Владивосток, то конечно же снова обратился к своей любимой деятельности: увлеченно вел занятия с учениками нового поколения. Вскоре Ощепков переехал в Новосибирск. Он навсегда покинул Дальний Восток. Приказом Реввоенсовета СССР Ощепков был назначен военным переводчиком один из отделов штаба Сибирского военного округа. Василий Сергеевич был блестящим знатоком весьма сложного для европейцев японского языка. С ним, бывало, консультировались даже крупные специалисты. И все-таки борьба и самозащита уже составляли один из наиболее важных, если не самый важный интерес в его жизни. И разумеется, оказавшись на новом месте жительства, он сразу же стал и там пропагандировать свою науку самозащиты, особенно важную в военной среде. На собрании ячейки Осоавиахима при штабе Сибирского военного округа Василий Сергеевич выступил с увлекательным докладом об искусстве самозащиты, специально указав на то, что дзюдо используется в армиях многих капиталистических стран. А для того чтобы не быть голословным, тут же продемонстрировал целый ряд приемов обезоруживания. Новосибирские газеты, поспешившие сообщить о таком незаурядном событии, в один голос утверждали, что"приемы поражали своей красивой техникой исполнения и произвели на присутствующих исключительное восхищение". При этом мастер самозащиты выразил согласие выступить еще раз публично для того, чтобы противостоять уже целой группе нападающих. Немедленно было решено организовать для сотрудников штаба кружок по изучению приемов самозащиты. Популярность Василия Сергеевича росла. Услугами редкого специалиста поспешило воспользоваться местное общество "Динамо", объединившее чекистов, а также школа милиции. Дальнейшая судьба развития искусства самозащиты, а в конечном счете и борьбы самбо оказалась в руках Бориса Сергеевича Кальпуса. Были это надежные и сильные руки. Старый спортсмен, он имел генеральское звание- комкор - и занимал должность заместителя инспектора вневойсковой и физической подготовки Красной Армии. Узнав о деятельности Ощепкова в Новосибирских военных и динамовских организациях, он сразу же и безошибочно оценил ее потенциально важную роль в совершенствовании армейского рукопашного боя. И Василий Сергеевич получил приглашение в Москву. Теперь уже в центральном органе спортивной печати - декабрьском номере журнала"Физкультура и спорт" за 1929 год - появилось такое интригующее сообщение: "Дзю-до" - путь к ловкости, так называется неизвестная у нас до сих пор японская система самозащиты. В предстоящем зимнем сезоне с этой системой Москва впервые познакомится. На днях при спортивном секторе ЦДКА открываются двухмесячные курсы. В программу занятий войдут: 1) броски, рычаги, удары руками и ногами и удушения; 2) приемы самозащиты невооруженного противника против вооруженного винтовкой, револьвером, саблей, ножом или другим холодным оружием ближнего боя; 3) приемы рукопашной схватки двух невооруженных. За основу будет принята японская система самозащиты"дзюу-до", как наиболее проработанная, а главное представляющая собой уже готовый комплекс различных приемов самозащиты. Для желающих совершенствоваться в этой системе будут созданы специальные спортивные группы, которые будут проходить тренировку и выступать в соревнованиях, намечающихся к проведению в будущем. Курсами будет руководить инструктор т.Ощепков, окончивший институт"Кодокан-дзюу-до" в Японии (в Токио)". Василий Сергеевич каждый раз начинал работу с впечатляющей демонстрации своего искусства в исполнении приемов самозащиты и обезоруживания. Это была его давно и надежно апробированная тренерская манера. На этот раз он вышел на сцену зала Центрального Дома Красной Армии во время специально устроенного по этому случаю спортивного вечера. Зрители с интересом смотрели на рослого, крепко сложенного бритоголового мужчину в полувоенном, как тогда говорили, костюме: в гимнастерке без петлиц, галифе и крагах (краги были у Ощепкова неизменной обувью). Потребовалось совсем немного времени для того, чтобы убедиться, что выступает отличный мастер и блестящий демонстратор. На него нападало одновременно по нескольку "противников", нападали с голыми руками, рубили шашкой, кололи штыком, били палкой, наносили режущие удары кинжалом, стреляли в упор из пистолета. И все это не "демонстрационно", а всерьез: боевой штык, остро отточенные нож и шашка и даже пистолет заряжался гильзой, из которой удалялись пуля и порох, но капсюль сохранялся. Проверяющий становился позади Ощепкова и мог точно сказать, успел ли демонстратор отбить оружие раньше выстрела "нападающего", так как в этом случае ясно видел легкуя вспышку капсюля в стволе отведенного в сторону оружия, которое уже не заслоняла фигура Ощепкова. Все было по-настоящему, и отлетали в сторону выбитые из рук ножи. Винтовка или пистолет мгновенно оказывались в руках у Ощепкова, не успев даже выстрелить, а"противники" летели на замлю, описав в воздухе ногами широкую дугу, или невольно вскрикивали, попав на железную хватку болевого приема. В ближайшем же номере "Физкультуры и спорта" был помещен броский фотоочерк, показавший целый ряд этих впечатляющих приемов, и восторженный комментарий к нему. Еще в конце 1929 года были организованы курсы для начальствующего состава московского гарнизона с целью подготовки к организации обучения рукопашному бою по новому, готовящемуся к выпуску руководству. В программу вошли приемы самозащиты, обезоруживания, а руководителем курсов стал Василий Сергеевич. Конечно же, не мог он не принимать деятельного участия и в разработке самого этого руководства. А когда вскоре оно вышло в свет, на его страницах можно было увилеть и иллюстрации, и описания безотказных ощепковских приемов. При этом Василий Сергеевич не ограничивался только теорией, но, приняв участие в соревнованиях ЦДКА по рукопашному бою, занял там первое место. Тогда же в самом начале тридцатых годов был учрежден наш знаменитый физкультурный комплекс, получивший недвусмысленное название"Готов к труду и обороне". В качестве одной из норм ГТО второй ступени были введены приемы самозащиты и обезоруживания не только для мужчин, но даже для женщин. Разрабатывать эту норму довелось не кому-либо иному, как Ощепкову. Василий Сергеевич умел смотреть далеко вперед. Возьмите хотя бы такой факт. За последние десятилетия, принесшие моду на кунфу, каратэ и таэквондо, резко повысилась роль ударов ногами в рукопашной схватке. А Ощепков еще полвека назад придавал большое значение этому эффективному средству безоружного боя. Его принцип: удар-прием-удар. Вместе с тем он понимал, что прочный навык как умелого использования ударов ногами, так и защиты от них может дать только вольная схватка. Но вольная схватка с использованием таких опасных для здоровья спортсменов приемов приемов, как мощные удары ног, была невозможной. И вот, будучи неутомимым новатором, Василий Сергеевич конструирует защищающие спортсменов фанерные"доспехи" и даже"перчатки для ног", существенно смягчающие удары. Когда я увидел такие вот"перчатки" на фотографии в современном венгерском спортивном журнале, то невольно подумал о том, насколько обгонял Ощепков свое время. Современная борьба самбо, хотя и обрела со временем название, которым пользовался Спиридонов, главным образом вырастала из того, что было сделано именно Ощепковым. Решительно отвергая весьма распространенное в те годы кустарное натаскивание на приемы, Василий Сергеевич исходил из того, что безотказно прочные навыки самозащиты могут быть воспитаны только лишь на широкой и надежной спортивной основе. Спортивная схватка, хотя и является в значительной степени условной, но именно она воспитывает такие совершенно необходимые качества бойца, как умение быстро и правильно ориентироваться в мгновенно меняющейся обстановке борьбы, своевременно и избирательно использовать наиболее подходящие действенные приемы. И все это несмотря на психологическое напряжение борющегося, его стрессовое состояние. Спортивное единоборство позволяет надежно закрепить полезные боевые навыки в обстановке близкой к действительной схватке, встречая вполне реальное и достаточно ощутимое сопротивление партнера. Но какая же конкретно борьба могла послужить наилучшей основой для воспитания необходимых боевых навыков? Выше я говорил, что Ощепков обучал японскому дзюдо. Так оно и было в начале его работы, но только в начале. Однако уже на определенном этапе деятельность Василия Сергеевича, а затем вместе с ней и работа коллектива его учеников стали той творческой лабораторией, в которой родилось наше самбо - новый, интернациональный в своей основе вид спорта, объединивший лучшие достижения многих международных и национальных единоборств, в том числе, разумеется, и дзюдо. Как же рождался этот новый наш вид спортивной борьбы? Василий Сергеевич отлично знал дзюдо и понимал все его несомненные достоинства. Но, в отличие от множества других - зарубежных- адептов этой японской системы, столь же отчетливо видел и ее серьезные недочеты. И, к его чести, он отнюдь не был всего лишь робким учеником японцев, столь же отчетливо видел и серьезные ее недочеты. И, к его чести, он отнюдь не был всего лишь робким учеником японцев, этаким ортодоксальным копиистом, боявшимся даже подумать о том, чтобы сломать "священные" каноны дзюдо, установленные некогда самим Дзигаро Кано. Ощепков вовсе не собирался ограничиваться только тем, что уже было сделано в Японии. Он всеми силами старался создать эффективно модернизированную систему прикладной борьбы и самозащиты, которая должна была превосходить любую иную, в том числе и японскую. Развитие этой ощепковской системы происходило совершенно самостоятельно,при отсутствии каких-либо контактов с зарубежными школами дзюдо и, что было особенно важно, - с канонической японской. Таким образом, Василия Сергеевича ничто не связывало, ничто ему не мешало, он был совершенно свободен в своей творческой деятельности. Подход Василия Сергеевича к своей работе был истинно научным. Такой подход, как известно, требует постоянного пересмотра и замены устаревших положений; их строгой критической оценки на основе новых, более передовых, прогрессивных знаний. Именно так, научно и по-настоящему творчески, подходил Ощепков к своему делу. Татами у наших спортсменов отсутствовали, и их заменили мягким борцовским ковром. Вместо свободных, как балахоны, японских кимоно были введены приталенные, более узкие, куртки. Отказались и от дзюдоистских панталон, заменив их спортивными трусами. Боролись не босиком, как японцы, а в"борцовках" – специальных борцовских легких ботинках. На первый взгляд может показаться, что изменения незначительные. Но было вовсе не так. Все это неизбежно влекло за собой появление определенных особенностей техники, существенно отличных от классического дзюдо. Чтобы понять истинное значение этих факторов, достаточно вспомнить обратный пример, как в шестидесятых годах нашим самбистам, начавшим выступать в дзюдо, приходилось основательно переучиваться с учетом жесткого татами, свободного кимоно и босых ступней. Наличие мягкого ковра не только смягчало падения борцов, уменьшая травмы, но и способствовало успешному развитию техники борьбы лежа. Сами японцы впоследствии отмечали, что этот раздел техники самбо более совершенен, чем в дзюдо. И даже специально изучали нашу борьбу, чтобы обогатить свой арсенал приемов. Каким это сегодня ни покажется странным, но во времена Ощепкова методика преподавания дзюдо даже у самих японцев, не говоря уж об их иностранных последователях, была разработана крайне слабо, практически отсутствовала. Обучали на глазок, каждый в меру своего опыта и способностей. Точно так же японские специалисты отрицали необходимость общеразвивающих физических упражнений и попросту игнорировали их. Василий Сергеевич писал так: "...наша задача состоит в том, чтобы поднять делоизучения дзюу-до, особенно с методической и гигиенической стороны, на значительно более высокую ступень, чем это достигнуто, например, немцами, у которых эта система в последние годы вылилась в форму массового спорта... В методическом отношении по изучению дзюу-до мы расходимся не только с немцами, но и с институтом Кодокан... Что касается института Кодокан, то он до сего времени не удосужился разработать отдел подготовительных упражнений общеразвивающего характера... возможность равномерного развития организма без специальных упражнений достигнута быть не может". На протяжении многих лет своей работы Василий Сергеевич не замыкался в узких рамках дзюдо. Широкий диапазон его профессиональных познаний охватывал еще и последние достижения отечественной, западно-европейской и американской наук физического воспитания. Это давало возможность полноценно и на современном ему научном уровне восполнять существенные пробелы японской системы. Так в качестве упражнений общеразвивающего характера он широко использовал так называемые"вольные движения" из систем Мюллера, Бука, Сюрена, из шведской системы. Был также введен строгий врачебный контроль за состоянием здоровья занимающихся. Существенные изменения вносились также в правила, которые тем самым совершенствовались и приближались к правилам других, уже практиковавшихся у нас международных спортивных единоборств. Думается, однако, что наиболее важное значение для формирования нового, "синтетического" вида борьбы имелосоздание технического, а в связи с ним и тактического его арсенала. Сам Ощепков немало раздумывал над этим вопросом, отводя ему едва ли не решающую роль. Он специально указывал, что борьбу следует не просто пассивно изучать, "но и добиться применения ее в деле укрепления обороноспособности нашей страны, обогатив ее нашими достижениями в смысле методики ее изучения и техники выполнения ее приемов" (выделено мною. - М.Л.). Ощепков без всяких колебаний отбрасывал многие"антикварные ценности" дзюдо и решительно обновлял технику. На место безнадежно устаревших приходили новые, действенные приемы. Неуклонное обогащение и совершенствование техники самыми различными путями было одной из основных задач Василия Сергеевича. Во-первых, он ввел болевые приемы на ноги, которые в спортивном дзюдо не использовались. Кроме того, была задействована также сама тренировочно-состязательная практика многочисленных ощепковских учеников и, конечно, самого Василия Сергеевича. Она неизбежно рождала определенные свои особенностив той самой обогащенной"технике выполнения приемов", о которой говорил Ощепков. Ведь эта практика приходила уже в новых, отличных от традиционного дзюдо условиях и, естественно, приносила какие-то самобытные приемы и их комбинации. Все это, несомненно, давало свои результаты, но решающим все-таки стало другое. Ощепков проанализировал все существовавшие тогда международные спортивные единоборства, китайское ушу и целый ряд национальных видов борьбы с точки зрения применимости их техники в боевой схватке. В орбите его пристального внимания оказались не только удары ушу, английского и французского бокса, но еще приемы "финско-французской", а также целого ряда иных видов борьбы, которые Василий Сергеевич именовал"вольной": вольно-американской, швейцарской, кавказской и персидской. Он специально отметил, что некоторые приемы и особенно броски всех этих видов "вольной" борьбы могут с успехом применяться и в целях самозащиты. Стремясь возможно шире внедрять полезные навыки рукопашного боя, Ощепков неутомимо ведет работу в самых различных военных и гражданских организациях, но настоящим звездным часом в его деятельности становится преподавание в Московском институте физкультуры. Существенно двинуть вперед дело распространения в стране новой борьбы и самозащиты можно было только при условии достаточного количества тренеров. И Василий Сергеевич передавал свои знания молодежи, получавшей высшее физкультурное образование. Передавал как эстафетную палочку новому поколению высококвалифицированных тренеров, и они словно в звездной эстафеет несли полученные познания, умножая их собственным опытом,
